Ну и денек! Нырнуть бы с головой в речку, освежиться да забыть обо всем. Да только настроение не то... Шпага из ножен просится, дух боевой не утихает. Коротки уроки фехтования... Кто угодно поспорил бы с этим, да только не Саша. Будь на то воля его, забросил бы курс морского дела и математику, а занялся бы в свое удовольствие фехтованием и верховой ездой. Он как и прежде грезил о карьере военного. Неинтересна ему была карьера моряка, он так хотел в гвардию, в лейб-гвардию, охрану самого царского двора!
Над ним тоже подшучивают, как над мечтателем Алешкой Корсаком. Алешка шуток не терпит и пускается в драку. Сашка шутки сносит стойко и даже сам любит пошутить к месту. Но к карьере гвардейской относится и готовится всерьез. Что ему до качества рангоута и такелажа, до ориентирования по звездам, до законов Архимеда и теорем Пифагора? Где потом это все пригодится? В рапирном зале надобно упражняться почаще, благородное оружие осваивать. А не пускают в рапирный зал, так на то всегда есть друзья и свободное время.
Среди друзей первым собратом Белова в любви к шпаге был Пашка Горин. Соберутся в уединенном месте и давай повторять фехтовальные приемы, мастерство свое оттачивать. Мусье француз больше всех доволен ими двоими, уж все курсанты это поняли. А сегодня Пашку как назло забрали в караул. И так всегда! Попробуй расшевели Никиту: он шпагу не любит, вообще не любит драться. Его в рапирный зал калачом не заманишь, а то будет он еще шпагой махать после уроков... Кабы от Котова не получал на орехи, так позабыл бы давно, где рапирный зал находится. Алешка тоже не ахти какой фехтовальщик. Он человек добрый и не может представить себе злобу к противнику. Боевого запала в нем нет, покуда не тронешь. А тронешь, так ему все равно чем драться, шпагой или кочергой.
Саше было скучно. От нечего делать он сидел в траве и срубал шпагой головки репейника. Так жарко, что и поговорить лень. Май выдался жаркий, ни дать ни взять лето пришло. Мысли о лете радовали Сашу, ему порядком осточертела учеба, каникул он ждал как спасения. Недолго уже осталось...
Не разлениться бы! Саша стал тренировать кисть и завертел шпагой в обе стороны по очереди. Рядом под вязом спит Никита. Даже лицо накрыл платком, чтоб не тревожили. Алешка сел от них подальше и ноги в воде мочит, греется на солнышке. Стрекочут кузнечики в траве, поют птицы над головой. Кабы не они, тишина стояла бы мертвецкая. Белову так и хотелось нарушить ее.
- Распустили бы уж скорее нас по домам! - сказал он вслух, срубив репейный венчик, и поглядел на друзей. Вдруг Алешка оторвется от своего безделья или Никита проснется? Знай себе спит, только платок около носа поднимается да опускается.

Отредактировано Александр Белов (2017-12-09 15:06:25)

То ли всему виною была учёба, то ли дело было в расслабляющем влиянии сегодняшней погоды, но Никита чувствовал себя совершенно комфортно, пребывая в сложившейся обстановке тишины и умиротворения. Возможно, это было не самым привычным настроением для компании друзей, обычно предпочитающих вести на тихой лужайке дискуссии на темы самого разного толка, но для всякого занятия есть своё время, и сегодня обстоятельствам суждено было привести к полному отсутствию у каждого из молодых людей желания говорить.
В то время, как Сашка всё упражнялся в своём излюбленном фехтовании, отыгрываясь на ни в чём не повинных растениях в виду отсутствия всегда разделявшего его любовь к маханию шпагами Горина, а Лёшка сидел возле реки, наслаждаясь теплом солнца и воды, избрав для себя место поближе к берегу, Никита устроился под вязом и, почувствовав, как усыпляюще действует на него тишина, прикрыл лицо платком, дабы не оказаться в тот же миг неожиданно разбуженным чем-нибудь (начиная от луча дневного светила, пробивающегося сквозь листья дерева, и заканчивая венчиком репейника, рискующим прилететь в него) и погрузился в бесконечный, непредсказуемый и тем самым прекрасный мир сновидений.
Сколько разных историй произошло за прошедшее время с его участием, молодой князь не знал, но отчётливо помнил, как вёл удивительную дискуссию с одним из древнегреческих философов, которого почти, вот почти что убедил в своей правоте! Но, как часто это бывает, самые лучшие сны оказываются бессовестно прерванными то Гаврилой, грозящимся вылить на своего воспитанника ушат холодной воды, поскольку тот рискует опоздать на занятия, если поспит ещё хотя бы минуту, то, как сейчас, Беловым, слишком недовольным окружающей обстановкой и потому взявшим на себя роль нарушителя воцарившегося спокойствия.
– Да распустят, Сашка, успеют ещё, – сонно протянул Оленев, потянувшись, – В августе и отправимся по домам, не так много до этого осталось, – уже бодрее произнёс юноша, не спеша при этом убирать платок с лица, рассчитывая вновь очутиться в объятиях Морфея после того, как выпавшая ему роль собеседника будет выполнена. – Лучше смотри на это с другой стороны: чем дольше ждём, чем лучше отдохнём впоследствии. К тому же, время за пределами школы пролетит незаметно – не успеешь порог дома переступить, как снова настанет пора собирать вещи и возвращаться сюда ещё на год. Тоскливый, занудный, мало чем интересный год, но это каприз судьбы, а как говорили жители Афин: "Капризы судьбы преодолевай с благородством".

–  Но будет же, – философски изрёк Никита, приподняв край платка так, чтобы видеть своего собеседника, – а когда... Это уже вопрос другой, дружище. – Отпустил платок, потянувшись на траве и тихо проворчав. – Всё-то тебе не угодишь.
Пуще Гаврилы, ей Богу. – Мысленно добавил молодой князь, решив сие ценное дополнение не произносить. Так, на всякий случай, дабы лишний раз не испытывать Фортуну, представшую перед ним сегодня в облике лучшего друга и его шпаги. Что он сегодня сам не свой? Или сегодняшняя обстановка тишины для него настолько губительна, или другая какая причина... Впрочем, от второго юноша тут же отмахнулся, посчитав, что случись у Белова какая беда, тот бы непременно поделился, а значит всё гораздо проще, и это, пожалуй, даже забавно. Не наблюдать за метаниями товарища, разумеется, а видеть, как его деятельная натура вынуждена мириться с тем, что сегодня им не доведётся смеяться во всю силу собственного голоса. Либо, к примеру о справедливости сегодня не поспорят, потому что не хочется. Если подумать, то все желания конкретно Оленева в настоящую минуту сводятся только лишь к тому, чтобы вот так лежать, наслаждаться приятной майской погодой, дремать да побеждать во сне своих кумиров.
Он даже практически осуществил данное намерение, да только Белов слишком усердно тренировался: так, что и платок убирать с лица не надо, воображение само рисует картины его стараний. Правда, самого гардемарина этот расклад, видимо, не устраивал, поскольку несколько мгновений спустя юноша ощутил на своём боку приятную прохладу стали, затем засмеялся, поскольку щекотки боялся ещё с малых лет, избавился от своего "прибежища", которое тут же спрятал в карман, и принял сидячее положение, глядя на Сашку, коварно упомянувшего про афинян.
– Разумеется, нет, – невозмутимо произнёс уверенный в своей правоте Оленев после того, как успокоился. – А ты с этим не согласен? Тогда изволь, приведу тебе пример. Вот... Сенеку хотя бы вспомни! "Оскорбление не достигает мудреца". Разве неправду сказал? Вспомни, как давеча нас месье Мертье только нас поносил налево и направо – считай, самый явный пример. Дурак обидится, а мудрый никак не отреагирует.