I. Общие сведения о персонаже
1. Полное имя и фамилия:
Дмитрий Михайлович Колотов
2. Возраст: (на момент вступления в сюжет)
1698 г.р.
3. Внешность:
Рослый, крепкий, уже начавший грузнеть мужчина не самой приметной внешности – не урод, но и не ахти какой красавец. Держится прямо и с неизменной уверенностью. Волосы с сильной проседью, пудрить их не любит, считая баловством («и без пудры уже сивый, а скоро и вовсе белый буду!»), парик надевает лишь когда на службе.
Силой не обделен, хотя былой легкости и живости в движениях уже не видать. В одежде опрятен, без щегольства. Голос громкий, слегка надтреснутый, понижает его лишь в знак особого расположения к собеседнику.
4. Титул:
Титула не имеет
II. Биография персонажа
1. Место рождения и место проживания:
Свет увидел в селе Лыгово близ Костромы, вотчине своего батюшки. Ныне проживает в Санкт-Петербурге, по месту службы
2. Родословная; сведения о семье, родных:
Богаты Колотовы со времен Смуты не бывали, но ежели назвать их худородными, то обида будет немалой, а резкий ответ - незамедлительным. Род изрядно оскудевший, но свою историю гордо считает от удельных князей мезецких. В правление Алексея Михайловича дед имел чин окольничьего, благодаря чему смог устроить жизнь и своему сыну, удачно женив его на Елене Ртищевой (таким образом Дмитрий Михайлович приходится дальней родней Лопухиным).
3. Непосредственно сведения о жизни:
Второй сын Михаила Колотова родился в лето 7206 года – лето большого стрелецкого бунта и начала великих перемен, что словно предопределило его дальнейшую неспокойную и богатую на крутые повороты жизнь. В государеву службу Дмитрий был отдан пятнадцати лет от роду. Прошел в походах Померанию (был там запримечен при Штеттине своим будущим покровителем В. В. Долгоруковым), Финляндию, участвовал в уппландском десанте. Хорошего образования не получил – не до того было, хватал знания где и какие придется, на слух выучился весьма бегло говорить по-немецки и по-шведски, но письмо на иных языках кроме русского так и не освоил.
В один из предзимних дней 1722 года Дмитрий нежданно для себя узнал, что отец уже сговорился о его свадьбе с Варварой Арефьевой (Михаил Колотов старел и, чувствуя приближение кончины, спешил женить единственного из оставшихся в живых сыновей, чтобы род не пресекся). К этой вести отнесся с великой небрежностью, едва взяв на себя труд свести знакомство с нареченной невестой до венца. В 1723 году всего через четыре месяца после свадьбы за неосторожные слова о том, что «от корня Петрова лишь одна-то добрая ветвь и осталась», гвардии поручик Колотов был арестован, подвергнут розыску и приговорен к битью батогами и ссылке солдатом в Низы Гилянские, откуда вернуться смог лишь через 4 года, уже в правление государя-отрока Петра II. Старший сын, окрещенный Павлом, родился в его отсутствие (ко времени ареста Дмитрия Михайловича Варвара была беременна).
Будучи восстановленным в добром имени и чинах, Колотов продолжил службу и нес ее похвально и с усердием, хотя значительно карьеру не продвинул в силу буйства нрава и неумения подслуживаться к нужным людям. Близко приятельствовал со Степаном Лопухиным. В 1736 году оставил гвардию ради участия в Крымском походе, быстро продвинулся до полковника, однако в 1739 году, аккурат в ту пору, когда с новым жаром разгорелись гонения на опальных Долгоруких, имел неосторожность высказаться сочувственно и одобрительно о В. В. Долгоруком. Был немедленно взят в розыск, в сказанных словах не запирался, но виниться в сговоре с Долгорукими не стал даже с дыбы, вследствие чего за «безстрашие, превеликую дерзостность и своевольство супротив Государыни» приговорен к битью кнутом и ссылке с семьей в Тобольск на поселение без отписания имения на государыню (столь мягкий приговор обусловлен тем, что Степан Лопухин через свою жену отважился хлопотать за старого приятеля). По пути в Сибирь Колотов схоронил старшего сына, отличавшегося с детства слабым здоровьем и не перенесшего тяжелой дороги.
Потеря сына не сблизила Дмитрия Михайловича с супругой, а напротив, разобщила. Варвара Николаевна всю вину на случившееся возложила на мужа и ссылка, по счастью, оказавшаяся недолгой, прошла у Колотовых в непрекращающихся ссорах, во время которых Дмитрий Михайлович порой жену поколачивал.
Прежде крепкое здоровье уже начало понемногу сдавать. Колотов стал быстрее уставать, страдать от ломоты в суставах. Порой случаются приступы лихорадки – следствие малярии, которой он заразился во время службы в Низовом корпусе.
К службе воинской по возвращении снова не обратился, сославшись на то, что по здравию более не годен (что было правдой, первое время после Тобольска время Дмитрий Михайлович жестоко страдал от лихорадки и всерьез полагал, что уже не оправится). По старым связям и знакомству взят В. В. Долгоруковым под свое начало асессором в Военную коллегию.
Был под подозрением по лопухинскому делу, поскольку продолжал поддерживать дружбу со старшим Лопухиным и даже по возвращении из ссылки навестил того в Москве, но на сей раз ничего предосудительного (даже слушания крамольных словес) вменить Колотову не смогли. Тем не менее в силу верности дружбе с Лопухиным и благодарности за помощь в трудный час «затаил добро» на Лестока. Понимает, что человек он в сравнении с господином лейб-медиком небольшой, но порой соломинка верблюду спину сломить может.
III. Характеристика персонажа
1. Характер:
Нрав Дмитрий Михайлович имеет весьма скверный, и перенесенные жизненные невзгоды присмиреть его никоим образом не заставили – так и остался человеком, у которого что на уме, то и на языке. Резок, прям до грубости, обходительностью себя не обременяет. Вспыльчив, легко доходит до отчаянной брани и рукоприкладства.
Бесстрашен и решителен не только в словах, но и в деле. Хорошо помнит добро, зла тоже не забывает. Верен своим друзьям, которых в силу крутых поворотов фортуны и дрянного нрава имеет немного. В службе честен и ревностен (хотя и не бессребреник). Несмотря на простецкие бесцеремонные манеры и отсутствие серьезного образования, неглуп, обладает крайне цепкой памятью на имена и события. С удовольствием играет в шахматы, хотя и здесь природная горячность порой подводит, заставляя делать поспешные ходы.
Как бы то ни было удивительно, образ жизни Дмитрий Михайлович ведет весьма трезвенный, до полного изумления за всю жизнь напился лишь трижды – после возвращения в Москву из Гиляни, после вести об аресте В. В. Долгорукова и после прибытия в Тобольск.
2. Деятельность:
Полковник, асессор Военной коллегии
3. Планы на игру:
Постараться, чтобы Иван Иванычу Лестоку повылазило (никакой политики, это личное!)
4. Родственные и романтические связи:
Родственные:
- Варвара Николаевна, урожденная Арефьева, жена
- Мария, старшая дочь, девица на выданье (1728 г.р.)
- Андрей, сын, недоросль дворянский (1731 г.р.)
- Анна, младшая дочь (1733 г.р.)
- Ольга Михайловна Устинова, урожденная Колотова, сестра
- Василий Григорьевич Устинов, племянник, ее сын
Романтические – в такие-то лета, да с таким норовом… нешто кому нужен?
IV. Дополнительные сведения
1. Связь с Вами:
Личным сообщением
2. Как часто Вы сможете посещать игру:
Ежедневно, в случае отсутствия более чем на два дня уведомляю
3. Откуда Вы узнали об игре?
Баннер на другом игровом форуме
V. Пробный пост.
В комнатах было до странности тихо, будто в его отсутствие случилось несчастье или кто-то тяжко заболел. Крыской прошмыгнула вдоль стены комнатная девка Таютка, выписанная из Лыгова для услужения дочерям.
- Ты чего это, Таисья? – окликнул Колотов девку.
Та остановилась, подошла, потупив глаза. Дмитрий Михайлович, не чинясь, жестко вздернул лицо Таютки за подбородок, с подозрением разглядывая припухший от слез носи покрасневшие веки.
- Ну? – поторопил он ее с ответом, - случилось чего?
Губы Таютки затряслись, из глаз брызнули слезы.
- Дмитрий Михайлыч! Батюшка! А мы уж… господи, барыня-то!..
Барыня? В то, что Варвара обидела девку до слез, Колотов поверил бы в последнюю очередь. Жена к слугам была добра и, по его мнению, излишне их распускала. Скорее уж с женой что-то стряслось. Сердце тревожно сжалось. Не то, чтобы Дмитрий Михайлович любил жену, скорее она ему всегда была всего лишь не постыла – но столько лет женаты, ссылка вместе, дети… во что-то такое да складывается!
Отстранив что-то лепечущую сквозь слезы Таютку, Колотов торопливо пошел далее.
Жену он нашел за странным занятием – Варвара Николаевна, бледная и строгая, перебирала его рубашки. Движения рук женщины были точны и аккуратны, рядом уже лежали тщательно сложенные теплые чулки и одеяло. При виде здоровой жены у Колотова отлегло от сердца. Он невольно прислонился к стене. Вот уж не ждал от себя, что так за Варвару встревожится.
- А я уж было думал… - выдохнул он.
Спокойной жена не выглядела, видимая собранность не могла обмануть. Такой Дмитрий Михайлович уже видел ее – в той деревне за Хлыновом, где на маленьком кладбище остался Павел. Колотов подумал было, что скончался тесть. Тот давно уже хворал, да и в возрасте был почтенном. Но почему Варвара собирает его вещи?
- Что такое? Едем куда-то, Варя? – стараясь придать голосу как можно большую мягкость, произнес он.
Руки Варвары Николаевны, аккуратно складывавшие тонкую рубашку из козьего пуха, дрогнули. Полные тоски глаза обратились на мужа.
- Я загодя подготовить все решила. Тебе, боюсь, ехать придется.
- Что? – Колотов аж поперхнулся от таких новостей, - куда это? Кто тебе сказал?
- Никто. Да только арестовали твоего приятеля, Степана Лопухина. А ты к нему в Москве заезживал. Без тебя же никакого дела о крамоле не обходится, язык-то твой поганый без костей… - Варвара Николаевна осеклась, словно ей не хватило воздуху, чтобы говорить дальше.
- Ты что, Варвара? – Дмитрий Михайлович ошеломленно смотрел на жену, подозревая, что та тронулась умом.
Об арестах ему было известно. И о том, как в Тайной канцелярии ведут в таких делах следствие – тоже. Это-то он изведал на собственной драной шкуре, а потому искренне сочувствовал Степану и его родным. Все же не чужие люди, да и добра от них видел немало. Что же за судьба-то у них обоих – не по одному разу по подозрению в крамоле в застенок идти!
Никакой вины за собой сейчас Колотов не знал, бумаг и писем порочащих не имел, да и смысла ранее срока под арест собираться не усматривал. Что толку, как ни жди, а все одно не приготовишься. Страха перед возможностью вновь оказаться под следствием не было, а вот мысль о том, чтобы трястись от каждого шороха и бояться слово вымолвить вызывала отвращение.
- Опомнись, Варя, - от отчаянного страха, заплескавшегося в глазах женщины, ему стало не по себе, а потому говорил Дмитрий Михайлович увещевающе-ласково, как с больной, - да скажи, чтобы поесть подали.
Варвара Николаевна вздохнула, положила рубашку, и вдруг бросилась в ноги мужу, заголосив, как простая баба, у которой пропойца-муж понес в кабак последние копейки:
- Митенька! Христом-Богом тебя прошу – проси абшида, поедем в деревню от греха подальше! Неужто мало тебе у беды ходить? Себя не жалеешь – меня с детьми пожалей, одного уже схоронили… им за что муки принимать?
Колотов ни единожды в жизни не бежал в боях от неприятеля и не трепетал перед дознатчиками, но сейчас невольно отступил на шаг, страшась внезапной перемены в Варваре. Никогда, даже в самые тяжелые часы их постылого тобольского житья, она так отчаянно не выла, умоляя, не цеплялась за полы мундира.
- Опомнись, дура, - Колотов, чувствуя острую до физической муки жалость, отравленную раздражением и виной перед покойным Павлом, отталкивал от себя трясущиеся руки, - слуг постыдись! Какой абшид? Машке годы подходят – что ей, в деревне кур щупать? А Андрей чему научится?
Разумом Дмитрий Михайлович понимал, что страх, пережитый женой, слишком глубоко запечатлелся в ее душе и от него она никогда не исцелится. Но только из-за дурного бабьего страха подать в отставку, когда ему оказана милость вернуться в государеву службу? На такое решиться Колотов не мог, и бессильно злился от невозможности растолковать это Варваре.
- Митенька, послушай меня… я слова тебе впредь поперек не скажу, коли так сделаешь… страшно же! Тебя же в первый раз чуть не из-под венца забрали, да на сколько лет… Машенька, Андрюша, Анюта – на колени! Со мной отца просите! – Варвара Николаевна протянула руки к прибежавшим на шум детям.
Колотов резко развернулся. Заплаканные дочери послушно рухнули на колени, громко всхлипывая. Андрей тоже готов был последовать приказу матери, и это мигом разрешило все затруднения Дмитрия Михайловича, вернув утраченную было решимость. Если как унимать ревущих женщин он представлял довольно смутно, то уж как воспитывать сына понимал отлично. С силой вцепившись в плечо Андрея, Колотов встряхнул мальчишку.
- Не вздумай, Андрюшка! – крепкий кулак отца оказался у самого носа недоросля, - на колени становись только перед Господом и государем!
Отредактировано Дмитрий Колотов (2019-07-02 08:57:11)
